Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова. Часть 2: вернакуляры
Продолжение рассказа о книге, посвящённой первым 20 годам постсоветской архитектуры. Её автор, Даша Парамонова — архитектор и преподаватель «Стрелки», изучает архитектурные явления того времени:
«Моя задача — увидеть наследие последних двух десятилетий как бы из будущего, найти то, что будет ценным через много лет, и описать то, что неминуемо исчезнет».
Даша делит архитектурные явления лужковской Москвы на 6 групп: уникаты, вернакуляры, фениксы, массивы, идентификаторы и грибы. Сегодняшний пост — о вернакулярах.
«Московские вернакуляры — это сооружения, основывающиеся на принципах архитектурного постмодернизма, но интерпретированные безымянными авторами как „московский стиль“ за счет самобытного, фольклорного, сугубо локального подхода.»
Вернакуляры, как рассказывает Даша, — это здания, возведённые не ради тщеславия. Задача вернакуляров, в отличие от уникатов, была категорически утилитарна: каждый квадратный метр должен быть финансово полезен, он должен приносить прибыль. Для 90-х — вполне адекватный запрос.
«Уникаты никогда не решали градостроительных задач, а сооружения этого типа оказывают на городское пространство чрезвычайно интенсивное специфическое воздействие. В отличие от уникатов, вернакуляры стремятся быть сугубо функциональными, но особым образом. Поскольку в первое лужковское десятилетие главной при строительстве является коммерческая мотивация, вернакуляры становятся воплощением коммерческого функционализма. Необходимость подземной стоянки как элемента современной городской инфраструктуры влечет за собой строительство над ней торгового центра в качестве целесообразного и логичного продолжения.»
«Эстетика в данном случае второстепенна, так как дороговизна материалов, играющих важную роль в создании объектов „в исторических стилях“ (элементы ордера убедительны, когда выполнены из камня, а не из полиуретана), делает их использование невыгодным.»
Вернакуляры в архитектуре появились ещё до Лужкова. Архитекторы конца 1980-х считали, что, поскольку в последние 30 лет в Союзе всё строили исключительно в советском модернистском стиле, это нанесло эстетический урон городу. В конце 80-х годов стройки начинают восстанавливать «историческую справедливость».
В начале 90-х к этой идее добавился «коммерческий функционализм». Яркий пример — отель «Балчуг» (1988—1991), который в реальности превратился «в „раздувшийся“ доходный дом со ставшим впоследствии эпохальным элементом вернакулярной архитектуры Москвы — башней на углу здания, имитирующей диалог с Кремлём».
«Одним из первых вернакуляров, примером буквального совмещения средового подхода и возрождения исторической среды с коммерческими задачами и местным укладом, стал Центр оперного пения Галины Вишневской, проектирование которого началось в 1994 году. „Одетый“ в ордерную систему и другие классические детали комплекс имитирует московскую усадьбу. Но „предательские“ квартирные корпуса и мансардные этажи — источники обязательной прибыли — превращают здание в карикатуру, помесь усадьбы с многоэтажным общежитием.»
«В это же время строится храм Христа Спасителя. <...> C вернакулярами его роднит добавление необходимой функциональности. <...> В восстановленном храме появляется стилобат с парковкой, мойкой и другими необходимыми сервисами.»
В это же время начинается реконструкция квартала Остоженка. У архитекторов были развязаны руки — они могли творить, что угодно. Но в то же время требования к окупаемости, повышению доходности проектов приводит к тому, что квартал становится «Золотой милей» — самым дорогим районом Москвы. Сейчас стоимость квадратного метра здесь — больше полумиллиона рублей.
«Разработчики полагают, что привлечение инвестиций — лучший стимул развития, но в отсутствие законодательного регулирования инвестиции в коммерческие проекты одерживают верх над комплексными проектными решениями, учитывающими не только экономические, но и социальные, функциональные, инфраструктурные и другие факторы. Таким образом, коммерческий функционализм закрепляется как основная стратегия развития города.»
Продолжение следует.
См. также: Часть 1. Уникаты